В эпиграфе приведена одна из стандартных реакций на первого маршала. Вот чтобы красавец, изобретатель, великий полководец, любимец женщин... да еще и на гитаре игрец? Нет, не бывает. Ну ладно. Раз так, берем прототипов и вычеркиваем их из истории к воронам. И считаем, что их нету, как небесных камней. Потому что, если не вычеркивать – что делать?

Вот, косвенный прототип. Рост – под два метра (шесть с половиной длинных футов). Телосложение соответствующее, вернее, несоответствующее, во всяком случае, оно служило причиной серии конфузов и нескольких дуэлей – если стоит один, то кажется, что просто худощавый человек чуть выше среднего роста. Подходишь, а твоя макушка хорошо если на уровне груди. Некоторые от неловкости сразу грубить начинали. Это они зря...

Все остальное к росту, сложению и острозаточенному языку тоже прилагалось. Фрейлины млели. Не фрейлины тоже млели вплоть до Ее Величества включительно. Последний анекдот о нем из этой области был о том, как его старший сын получил поворот от ворот лучшей лондонской шлюхи, потому что она как раз провела ночь с отцом и не хотела портить впечатление. Папе тогда было за шестьдесят. Я лично – завидую.

При этом змея двухметроворостая была (примерно в такой последовательности): хорошим математиком, астрономом и картографом, не менее хорошим сухопутным командиром, фортификатором и инженером (и кораблестроителем), прекрасным историком, выдающимся парламентским деятелем, замечательным химиком и врачом (современники грешили на нечистую силу, кстати, если доводилось пользоваться цинковой мазью, скажите персональное спасибо) и без всяких оговорок великим капитаном и адмиралом. Да, а еще неплохим поэтом. Но тут ему не повезло, потому что как раз в тот момент вокруг бродили стада гениев и просто талантов, и он оказался в третьем ряду. А так был бы во втором.

Вычеркиваем? А самое интересное – он там был не один такой. На всю компанию смотреть здесь:

Смотреть внимательно – их всех придется вычеркивать. Если они дадутся, что сомнительно. А заодно и тех, кого на форуме уже поминали.

Максимилиан де Бетюн барон де Рони, а впоследствии герцог де Сюлли, друг Генриха Четвертого, второй после него человек в стране. Протестант, шпана, блистательный фехтовальщик, который не признавал дуэлей (впрочем, вызывать его перестали не поэтому. Просто после того, как он в Блуа налетел на засаду и положил засаждавших на месте, оппонентам стало ясно, что тут не без нечистого. С тех пор в него только стреляли, тоже, впрочем, безуспешно.), блистательный артиллерист, который терпеть не мог войну, великий финансист, вовсе не бравший взяток. Покупал для Генриха города, ловил для него мятежных принцев, создал ему хорошую армию, начисто вывел (в том числе и физически) откупщиков и с нескрываемым удовольствием служил мишенью для ненависти всех тех, кто боялся ненавидеть короля. Адреналиновый наркоман. Любитель невозможных поручений и записной дразнитель гусей. Несколько образцовых историй про него лежит в "дней минувших анекдотах".

А вот еще одна: Господин де Рони говаривал, что после того как Генрих перешел в католичество, процесс переговоров с городами и вельможами стал занимать едва не вдвое больше времени - потому что до того его, как правило, по приезде пытались убить открыто, терпели неудачу и начинали разговаривать, а после попытки стали проводиться тайно – и соответственно отнимать у всех сторон массу времени.
Его единственная дочь вышла замуж за Анри де Рогана (того самого, чей девиз был "не могу быть королем, не хочу быть принцем. я есть Роган") и вся Франция повторяла шутку о том, что молодой человек может удаться в мать, в отца, в дядю, в прохожего молодца, но когда его не отличишь от тестя - это уже перебор. Повторяли громко - обитателям палэ де Сюлли шутка тоже нравилась.

Генрих Манн сожалел, что от деятеля, чьей биографии хватило бы на десяток романов, остался только трактат по управлению финансами страны. Трактат, впрочем, классический.

Генри Сент-Джон, виконт Болингброк. Этот господин должен быть знаком большинству присутствующих по фильму "Стакан воды". Только там его играет Лавров, которому под 50, а Болингброку на момент действия было за 30. Английский политик времен королевы Анны. Два раза был премьер министром. По официальной принадлежности - тори, то бишь крайне правый. По личным убеждениям атеист, эгалитарист, сторонник парламентской монархии и свободной торговли, осуществивший массу радикальных проектов прямо под носом у своей собственной партии, которая вообще-то хотела противоположного, но не могла уследить за его руками. Автор Утрехтского мира. Прототип Гулливера и Мэкки-ножа – одновременно.

Один из самых глубоких и влиятельных философов своего времени – Вольтер, говорил, что своей системой он обязан Болингброку. Друг Свифта, Попа, Арбэтнота. (Причем не вельможный покровитель, а именно друг. И что это еще была за дружба, чтобы Свифт - как писал Левидов - "рассказывая миру о себе, полагал, что рассказывает о виконте Болингброке.") Остроумец. Человек, от бюджетных речей которого парламент хохотал, сползая под скамьи, а потом вотировал все - и начинал хвататься за голову примерно через неделю.

Красавец. Обладатель пары фиолетовых, повторяю для не верящих в жирафов, фиолетовых, глаз – ходил слух, что при рождении все было в порядке, а поменяли они цвет, когда их хозяин продал душу дьяволу.

Тоже адреналиновый наркоман. У тогдашней золотой молодежи был в моде в частности клуб "мохауков" - ребятишки ходили по улицам с дубинками, ловили нищих и забивали их насмерть. Так Генри Сент-Джон завел себе манеру гулять по ночам в соответствующих местах в лохмотьях. На пятнадцатой, кажется, смерти обычай на время вывелся и завелся вновь только после воцарения Георга, когда Болингброку пришлось бежать из страны. Сам он, впрочем, считал самым смелым поступком своей жизни появление в приемной королевы без парика.

По другой истории в его исполнении просто Дюма плачет. Когда стало ясно, что Анна долго не проживет, вопрос о престолонаследии стал ребром. Виги понимали, что Георг Ганноверский станет английским королем только через труп Сент-Джона. Оставалось добыть труп, причем не показывая при этом рук. И сторонники Георга решили нанять специалиста. Через десяток посредников они вышли на большого мастера по этому делу из Сохо. И сделали заказ. Специалист по ножевой работе по имени Хэл Принс оказался человеком неглупым, понял, что после этой работы он долго не проживет. И потребовал гарантий. Письменных. Таких, чтобы его потом было небезопасно убивать. И ему с перепугу эти гарантии дали. Шекспира господа виги, видимо, не читали и даже в театре не смотрели. "Генриха IV", например. Где есть персонаж по имени принц Хэл. Принц Генрих Ланкастер, будущий Генрих V, сын Генриха IV Болингброка. В общем, они умудрились заказать убийство Сент-Джона... самому Сент-Джону, который некогда от скуки завел себе в Сохо "виртуала". Он их этими гарантиями еще долго шантажировал.

Вольтер ему великую, по-моему, эпитафию сочинил, сказав, что лорд Болингброк в своей жизни не изменял только двум вещам - друзьям и убеждениям.

Принц Руперт Рейнский - про него тоже пара историй уже лежит в разделе "И дней минувших анекдоты" на этом форуме. Племянник Карла I и его самый способный полководец. Единственный, кто время от времени умудрялся бить Кромвеля (вообще-то, как генерал Руперт стоил Старого Нола, ему с личным составом сильно не повезло, а еще больше - с дядей-главкомом.) Принц из дома Стюартов. Второй сын Елизаветы, дочери Иакова 1 и Фридриха, короля Чехии. Начал воевать в 14 на стороне Оранского дома против испанцев. По свидетельству современников - лучший в мире кавалерийский командир. Изобретатель шоковой атаки. В гражданскую войну ввязался, потому что дядя попросил. Почти все победы роялистов - его. Штаб Карла его ненавидел. Он им каждый раз показывал, чего они стоят. И потом он мародерства не терпел и за бессудные расправы вешал.

Правда, надо сказать, что из Руперта дипломат был как из крокодила - нянька. Паренек своим чувством юмора не управлял, дураков не выносил... По армии ходила шутка "Почему Руперт таскает своего пуделя на заседания королевского совета?" "- Как? Ну надо же ему время от времени поговорить с умным собеседником." Армия, надо сказать, на него молилась, что очень вредило Руперту в глазах короля. Протестанты считали Руперта непосредственно сатаной, а пуделя – его фамилиаром, и то, что пудель был белым, их не смущало.

Кончилось это дело тем, что Карл отстранил Руперта от командования и приказал ему покинуть армию - ну и далее по тексту. До того роялистов спасали только чудеса, а тут они сразу кончились. Руперт потом очень лихо - не хуже чем на суше, воевал против парламента на море. Потом двинул на юг и какое-то время воевал для голландцев с
испанцами. Потом вышла Реставрация и он стал верховным адмиралом английского флота - и как раньше он был единственным, кто мог играть на равных с Кромвелем, так теперь он был единственным, кто мог играть на равных с великими голландскими адмиралами - опять-таки, когда давали.
Помимо этого он был

1. неплохим художником

2. отменным гравером и изобретателем нескольких новых гравировальных приемов

3. прекрасным механиком и оружейником. Первый револьвер придумал именно он.

А еще он делал действующие дельтапланы, женился на актрисе (*) - из-за чего выпал из линии наследования, где стоял третьим, под конец жизни был единственным человеком в правительстве Карла Второго, кто реально занимался делами управления и заботился о народе - и в этих делах действовал скопом с уцелевшими бывшими своими врагами из парламентской партии, которые к тому времени молились на него, как когда-то его кавалеристы.

Парочка фраз сказано Карлу Второму:

"Кузен, король Англии может быть дураком. Он может быть также и католиком. Но если он дурак и католик одновременно, то он не может быть королем. Живым."

"Единственная по-настоящему плохая вещь, которую можно сказать о человеке - это то, что он умер. Все остальное можно пережить."

Откуда берутся рокэобразные? Не знаю. Могу только прикинуть, чем отличаются. Там, где у других людей, по мере взросления, формируются жесткие связки понятий, диктующие им не только то, как относиться к происходящему вокруг, но и то, что они, собственно, видят, у рокэобразных сохраняется детская способность соединять что угодно с чем угодно и воспринимать связи как равноценные. Звучит хорошо? Это да. А на практике, представьте себе, каково иметь дело с человеком, у которого вообще нет внутренних запретов и которому никак не возможно организовать внешние, потому что он не боится. Рано или поздно, рокэобразные (те, кто выжил) вырабатывают себе собственный кодекс, которого придерживаются обычно довольно жестко, но вот с кодексом общества, в том числе и уголовным, он может не совпадать в критических объемах. Да и сама способность нечувствительно выходить за рамки достаточно сильно нервирует окружающих. Современники – жители не самого зашоренного государства – вспоминали, что Кит Марло (неплохой ученый, хороший контрразведчик и великий поэт) вгонял окружающих в истерику просто самим способом мышления. «Вот как будто сидим мы в трактире, а он протягивает руку сквозь стену и вытаскивает кружку с пивом.»

Конечно, способность ходить сквозь «стены», в сочетании с фирменным любопытством (**) и не менее фирменным трудоголизмом, дает рокэобразным огромные рабочие преимущества. Она же превращает их в чужаков (если общество, в котором они живут, не сдвинуто по фазе в нужную сторону, а это бывает крайне редко), не только потому, что вызвает страх и отторжение у окружающих, но и потому, что сами рокэобразные обычно очень плохо разбираются в поведении людей, у которых «стены» есть. Что-то можно обойти на вежливости, что-то на эмпатии, что-то на рационализации, что-то просто запомнить – но совсем ассимилироваться не получилось бы даже при желании – которого, естественно, нет.

Типичные недостатки представителей семейства рокэобразных

1. Тщеславие.

Тут нужно сказать, что тщеславие обычное у рокэобразных практически отключено. Признание окружающими их разнообразных достижений их, как правило, интересует мало. Гордятся они (обычно про себя) несколько иными вещами. Если говорить о литературе, то мне когда-то у Стругацких подвернулось исключительно точное описание этого феномена (и этого отношения к жизни вообще).

«Вечеровский длинно и громко вздохнул, повернулся ко мне боком и уперся спиной и затылком в стену.

- Значит, ты так и не понял... - Проговорил он медленно и в голосе его звучало необычайное и совершенно неуместное удовлетворение. - Моя работа... - Он, не поворачивая головы, покосился в мою сторону рыжим глазом. - За мою работу они меня лупят уже вторую неделю. Вы здесь совсем ни при чем, бедные мои братишки, котики-песики. Все-таки я умею владеть собой, а?»

Обратите внимание, человек исключительно доволен тем, что близкие друзья по его поведению не заметили, что против него уже две недели как ополчилось мироздание. А к самой ситуации относится так:

«Ты, кажется, вообразил, что я собираюсь с голыми руками идти против танка.

Ничего подобного. Мы имеем дело с законом природы. Воевать против закона природы - глупо. А капитулировать перед законом природы - стыдно. В конечном счете - тоже глупо. Законы природы надо изучать, а изучив, использовать.»

И этот подход – тоже предмет тщеславия. «На меня навалили гору? Гора большая, хорошая. Сейчас посмотрим, на что она годится.»

Недостатком же такое отношение является потому, что не только посторонним, но и близким, масштаб и характер проблем, с которыми имеет дело рокэобразный, обычно остается неизвестен, поскольку маскировочные мероприятия осуществляются качественно и с размахом. И окружающие так и будут пребывать в неведении, пока не произойдет обвал – а он рано или поздно произойдет.(***)

2. Фирменная ошибка Вильгельма Баскавильского.

Если помните, достопочтенный францисканец в буквальном смысле погорел на том, что связал несколько случайных обстоятельств и увидел целенаправленные действия там, где они и не ночевали. Этот тип ошибки крайне свойственен рокэобразным – в виду аналитического склада ума, привычки работать с большим количеством сведений, умения замечать последовательности и отсутствия блоков (знаменитую цепочку «старые девы-мед» рокэобразный проследит за час, а в следующие полчаса придумает, как использовать). Большая часть лишних связок отмирает сама собой при контакте с действительностью. Неприятности начнутся в случае, если действительность гипотезу подтверждает. Если, при этом речь идет о чем-то, что рокэобразный считает зоной своей и только своей ответственности, вступит в действие упоминавшийся выше «принцип Вечеровского» и информация будет закрыта от всех. Соответственно, шансы на то, что гипотеза может быть откорректирована до столкновения непреодолимой силы с несокрушимой преградой, тут же резко упадут.

3. Взаимоотношения.

Рокэобразные действительно очень плохо разбираются в людях. Вернее, они прекрасно разбираются в том, что люди могут и умеют. Они могут изучить те или иные аспекты поведения людей и групп людей – и научиться ими манипулировать и даже неплохо предсказывать реакции. Они могут точно обсчитать со всех сторон чрезвычайно сложную ситуацию – и дать феерическую промашку в элементарном вопросе. И все из-за основного пункта. Поскольку у них самих социальных рефлексов и предрассудков нет вовсе, а социальные ценности для них по умолчанию сами по себе ничего не значат, то они систематически путают социальное и персональное поведение (а если там понамешано всего, то можно просто идти и стреляться). А чреваты эти ошибки вещами довольно неприятными.

В ОВДВ приведен очень характерный пример такой ошибки: история с дуэлью, неоднократно на форуме разбиравшаяся. Несчастный Придд был записан в провокаторы и отравители потому, что столкнувшись с перспективой посетить Ноху в обществе Алвы, не сдал назад. Первому маршалу явно не пришло в голову, что уважающий себя дворянин в этой ситуации отступить не может. Он принял социально продиктованное поведение за личный выбор – а обнаружив, что ошибся (и это важно), тоже не стал отыгрывать назад.(****) 

Это не значит, что рокэобразные в обществе беспомощны, они другим добирают. Но вероятность катастрофически неверной оценки чужого поведения - это, как сказал бы товарищ Сталин, «постоянно действующий фактор». В сочетании с ценой вопроса и пунктами 1 и 2 это дает взрывчатую смесь, на которой рано или поздно и подрывалось большинство известных мне рокэобразных.

(*) Это был скандал, поставивший на уши не только остров, но и континент. Руперт-то был не только третьим на очереди на английский престол, он был еще и вторым на очереди на несуществующий чешский. А он возьми да и женись на Пег Хьюз. Ну хороша была Пег, кто бы спорил. Чудо как хороша. Первая женщина, сыгравшая Дездемону. И актриса великая, а уж собой... Ну втрескался на старости лет в актрису, с кем не бывает. Так возьми в любовницы или как-то еще устройся. А его высочество решили, что ему не по чину устраиваться. И поскольку кузен Карл был категорически против, то, по легенде, парочка сплавала в Голландию (а с Голландией вообще-то шла война, а Руперт был адмиралом королевского флота...) и зарегистрировала брак в первой подвернувшейся прибрежной деревушке.

(**) Любопытство рокэобразных носит академический, то есть детский, характер. Одному уже поминавшемуся здесь господину в бою раздробило бедро. Реакция: «Ампутировать всегда успеем. Давайте попробуем его сложить. А вдруг получится? В худшем случае, выясним, как это не надо делать.» На дворе 16 век, с обезболивающими туго, риск заражения – сами понимаете... Но интересно же. И опыт полезный. И ногу жалко. Бедренную кость собирали из кусочков, потом собирали еще раз – при первой сборке погода была не очень, сильно качало, закрепили плохо, мелкие куски полезли наружу и пришлось переделывать. Однако, срослось. Он на этой ноге потом ходил. И даже бегал, хотя если вверх по горной дороге и под обстрелом, то уже возникали сложности. А еще они об этом заметку написали, подробную и обстоятельную – как ломали, как складывали, где сработали правильно, с чем напартачили.

(***) Частным случаем «рокэобразного тщеславия» является маскировка усилий, потраченных на решение той или иной проблемы. В ряде случаев, такая маскировка вызвана и соображениями практическими и призвана дезориентировать противника.

(****) Никому из прочих персонажей (кроме, пожалуй, Робера Эпинэ и, возможно, еще одного человека) то, что дуэль была доведена до логического конца, нельзя было бы поставить в вину – они связаны условностями. Алва – нет. Но зато для Алвы сохранение рабочего имиджа было явно куда ценнее жизни даже не замешанного в отравительстве комбатанта с противоположной стороны (поведение Приддхена говорит о том, что он не был замешан в афере с Диком, но заговорщиком-то он был...). Впрочем, к себе нормальный рокэобразный будет относиться так же, то есть правильно обоснованную попытку убийства не сочтет даже основанием для неприязни, не то, что вражды.