|
Мария Микаэлян.
"Кипрей"
1.
Эсташ отчаянно
боялся. Еще бы! Один, ночью, у подножья гиблой скалы, у входа в Черное
Ущелье. Два дня назад он просто не поверил бы, скажи ему кто, что это
возможно. Может, он и бестолочь, как считает наставник и не
устают повторять Эрик, Курт и компания, но не безумный все-таки. Да к
тому ж новолуние. Хуже не придумаешь.
Ход в Ущелье и на старый тракт был курсантам строго заказан уложением и
грозил розгой и карцером, если ты из простых, и просто карцером, если
из приличной фамилии. Впрочем, эти угрозы меркли по сравнению с
настоящими опасностями, коих, как известно, Ущелье таило три: встреча с
неупокоенным колдуном, удар старого заклятья, непреодолимый искус
бессмертной душе. Гибель, гибель и еще раз гибель.
Этот страх - потому что я слишком долго здесь торчу, подумалось Эсташу.
Пока он скакал через пустошь к старой дороге, он был взбудоражен
новостями и возложенной ответственностью. Был уверен, что успеет
попасть в город вовремя. Потом лошадь угодила ногой в нору дикобраза и
сломала ногу. Было ужасно жаль лошади, но ужасней была вина: теперь он
не успеет предупредить, не успеет! Пришлось двигаться дальше пешком,
впрочем, оказалось, что в скорости он не особо потерял: половина камней
древней дороги была за века выворочена то ли на мирные постройки, то ли
во время последней войны на укрепления. Скакать по такому тракту все
равно было б нельзя.
Звезды светили ярко, Эсташ видел собственную тень, так что пешему
передвигаться можно было так быстро, как он только мог. Так и бежал по
дороге, прыгая в темноте с камня на камень. Взмок, запыхался, но так и
не заметил приближающейся скалы, пока не оказался прямо под нею. И
теперь сидел на вывороченном когда-то, да и брошенном на обочине блоке,
восстанавливал дыхание, боролся с беспокойством и, что греха таить,
страхом. Повторял про себя слова, которые Дерек велел передать
коменданту.
....
| |