|
|
|
Алексей Гридин.
"Рубеж"
К вечеру небо заволокло тучами. С востока, там, где проплывающие облака
царапались о горы, похожие на шипастый драконий хребет, взрыкнул гром
– раз, другой, третий. Лиловый отсвет молнии блеснул в окне.В доме Доннерветтеров заканчивали ужинать. - А вот интересно, - как бы просто так, ни к кому не обращаясь, спросила Клара, – что они сейчас делают? Клара не пояснила, какие такие «они» имелись в виду, однако в этом доме принято было понимать друг друга с полуслова. - Ага, мать, правильно ты говоришь – интересно, - поддакнул дед Авессалом, который, несмотря на свою глухоту, расслышал, что сказала его жена. – Сынок, ты бы глянул в шар… - Да что в него глядеть? – беспечно отозвался Элджернон, гоняя вилкой по тарелке маринованный опенок. Зубцы вилки тщетно скрипели о фарфор, скользкий гриб не сдавался, суетливо мечась туда-сюда. - Что глядеть-то? – повторил Элджернон. – Я и так вам скажу: маршируют. - Почему ты так думаешь, братец? – спросила Мария-Роза - Да потому что у них там империя, – пояснил Элджернон, одновременно, наконец, одерживая победу над опенком. С маслянистым чмоканьем добыча была насажена на вилку и отправлена в рот. - Маршировать – это то, что в империях умеют делать лучше всего. Словно бы в подтверждение его слов, гром ненадолго смолк, и вместо него ветер принес с востока рокот барабанов. В нем пульсировала скрытая угроза. Берррегись, выводили барабаны, берррегись. Мы до вас доберрррремся. Мы с вами разберрррремся. - Вот научатся ходить строем ровнее, правильно тянуть ногу и орать строевую песню – и пойдут к нам, - продолжил Элджернон, отставил пустую тарелку и положил поперек нее вилку, с помощью которой минуту назад нанес поражение грибам - их так замечательно мариновала Клара Доннерветтер в свободное от спасения мира время. – А опята у тебя, мам – объеденье. Пальчики оближешь. Мммм. - А почему песню орут? – поинтересовалась Мария-Роза. – Песни ведь обычно поют, разве нет? - Строевые песни орут, - пояснил дед Авессалом. – Даже не орут, дорогуша моя, нет, - он назидательно покачал старческим узловатым пальцем, заворочался в кресле-качалке, едва не уронив прикрывавший колени клетчатый плед, и добавил: - Строевую песню выкрикивают во всю глотку. Готовятся. Скоро придут, наверное. - А все равно не страшно, - вздохнула Клара. – Не они первые, ребята. Ох, не они. И, к сожалению, последними эти тоже не будут. ... | ||
 |
