|
Там, где вода ударяет в камень,
Чтобы разбиться в пыль,
Я отыскал тебя, мой хозяин,
А отыскав, завыл.
Как рассказать, что случилось дома?
Несколько дней назад
Воинов с запахом незнакомым
К нам прискакал отряд.
Пахло от них холодным и древним,
Чем-то чужим и злым…
Утром остались от всей деревни
Только зола и дым.
Как рассказать тебе без утайки,
По-человечьи — как?
Как мне сказать, что мертва хозяйка,
Оба твоих щенка?
Стая же вражья, трубя победу,
Вдаль ушла на восток.
День я за ними бежал по следу,
Только догнать не смог.
Им не уйти бы, не будь я ранен,
Даром что на конях!
Я потерял их, прости, хозяин!
Бей, но не прогоняй!
Но я запомнил, запомнил запах…
Мой человек молчал.
Тихо касался раненой лапы
И головой качал.
Ты не вернулся в свою деревню,
Минуло две зимы.
Мне не упомнить всех тех сражений,
Где побывали мы.
Кожа, железо, дожди и пламя,
Мухи, палящий зной…
Люди, еду делившие с нами,
Звали это «войной».
Только однажды с осенним дымом
Ветер до нас донес
Запах — и шерсть встопорщилась дыбом,
И защипало нос.
Запах, который — я помню, помню! —
Носит с собою враг.
Мой человек посмотрел — и понял.
Или же знал и так?
Мы ворвались в ту деревню вместе;
Если вам кто сказал,
Будто собаки не знают мести,
Плюньте ему в глаза!
Взвился пожар петушиным гребнем.
Вдруг показалось мне,
Что не чужая — наша деревня —
Снова горит в огне.
В спину ударил твой голос строгий:
— Стой, Золотой! Назад!
Я не послушал тебя, о Боги!
Знаю: я виноват.
Но под огнем проседала крыша,
И — я рванулся в дом,
Вынес в зубах кутенка, мальчишку,
Пахшего молоком.
Гавкнул, смущаясь, охрипше глухо,
И положил у ног,
После покорно упал на брюхо,
Твой облизал сапог.
Знаю, что недруга кровь — отрада,
Знаю, как месть сладка.
Только прошу, хозяин: не надо!
Не убивай щенка!..
Вечером пахло дождем и сажей,
А от котла — борщом.
Глупый мальчишка из стаи вражьей
Спал под твоим плащом.
Данила Филимонов | 
